Первая Арена. Охотники за головами - Страница 52

Я чувствую, как он снова подходит ко мне, но у меня нет сил даже пошевелиться. Я лежу лицом вниз, стараясь просто дышать. Он не торопится. Очевидно, что он убьет меня, как только подойдет. Его шаги излучают смерть.

Я устала и слишком слаба, чтобы что-то делать, поэтому просто принимаю свою судьбу. Я должна умереть. Здесь, на этом месте. Сейчас. Я проиграла. Я подвела Бри.

Пока я лежу там, тяжело дыша, с кровью, льющейся из моего рта, постепенно за звоном в ушах, за гвалтом толпы я слышу другой звук. Это голос. Голос моего папы. Строгий голос. Тот, которым он обычно меня отчитывал. Заставлял меня поднажать. Заставлял меня стараться быть лучше, чем я есть.

Будь упорней, моряк! Хватит жалеть себя! Ты проигрываешь тогда, когда думаешь о своем проигрыше! Будь сильной! БУДЬ СИЛЬНОЙ!

Его голос становится оглущающим и перекрывает все остальные звуки. Я поднимаю глаза, все плывет, но в тот момент я могу поклясться, что вижу папу, стоящего, уперев руки в пояс, и строго смотрящего на меня сверху вниз. На его лице читается неодобрение – даже отвращение. Это мотивирует меня. Становится толчком изнутри.

Я никогда не могла терпеть папино неодобрение, и всегда делала все, что угодно, просто чтобы доказать, что он не прав. В этот раз все в точности так же. Я чувствую прилив адреналина, меня захлестывает волна возмущения, я хочу доказать, что он ошибается. Меня наполняет ярость и я вскакиваю на руки и колени.

БУДЬ СИЛЬНОЙ!

Зверь делает три больших шага и подпрыгивает, чтобы нанести мне смертельный удар ногой по лицу. Если я приму его, он просто раскрошит мне череп.

Но теперь я готова. Я ввергаю его в шок, в последнюю секунду укатившись с места, за доли секунды до того, как его нога меня достигла. Он промахивается и вместо этого пинает металлическое ограждение с такой силой, что его нога застревает в сетке.

Я подпрыгиваю на ноги и в тот же миг обегаю ринг и хватаю булаву. Зверь дергает свою ногу, стараясь высвободиться из клетки, но его нога прочно там засела.

В этот раз я не теряю времени. В этот раз я не колеблюь. Наконец-то я усвоила урок.

Я проношусь через ринг и со всей силы замахиваюсь буавой, раскрутив шар. У меня есть лишь один удар, поэтому я целюсь в его большую, лысую, мускулистую голову.

Я подхожу ближе. Между нами три метра… полтора…Я закручиваю булаву и отправляю шар.

Неожиданно он освобождает ногу из сетки, разворачивается и видит меня.

Я уже задала движение цепи и шар уже крутится, пролетая над моей головой. И как только он поворачивается ко мне лицом, шар влетает ему прямо в висок. Из раны хлещет кровь и я отпускаю рукоятку булавы.

Толпа застывает в тишине.

Зверь делает шаг назад, запинается, затем тянется, берет ручку булавы, и выдергивает ее из собственной головы. Когда он это делает, из нее течет кровь вперемешку с мозгами.

Я стою, застыв от ужаса. Я не могу постичь, как кто-то может продолжать шевелиться после такого ранения.

Но через мгновение он роняет булаву и его колени подгибаются. Он падает прямо на лицо. Его руки безвольно лежат по обе стороны и через секунду, к своему удивлению, я осознаю, что он мертв. Я его убила.

Через секунду изумленного молчания толпа вдруг вскакивает на ноги. Она бушует и орет громче, чем когда-либо раньше. В этот раз они скандируют мое имя.

«БРУК! БРУК! БРУК!»

Я едва слышу это. Вся сила, которая во мне еще оставалась, неожиданно растворяется и мгновение спустя мир кружится, колени слабеют, а я опускаюсь на пол. Последнее, что я вижу, это пол, мчащийся мне навстречу и ударяющий меня прямо в лицо.

Мир погружается во тьму.

Двадцать

Я не уверена, живая я или мертвая. Мое тело болит сильнее, чем можно представить, наверное, именно так все и бывает по ту сторону. Каким-то образом я все-таки чувствую, что все еще жива: если бы я умерла, надеюсь, это не было бы так мучительно.

Я с трудом открываю один глаз и вижу, что лежу лицом вниз на железном полу в темной комнате, в которой работает лишь аварийное освещение. Я поднимаю глаза и стараюсь понять, что за силуэт передо мной.

– Брук? – спрашивает голос. Это мужскй голос, и я знаю, что он мне знаком, но не помню, откуда.

– Брук? – мягко спрашивает он еще раз.

Я чувствую на своем плече руку, которая меня нежно трясет.

Мне удается раскрыть глаз пошире и я наконец могу разглядеть лицо: Бен. Он наклоняется надо мной и легонько расталкивает меня, стараясь убедиться, что я жива.

– Это тебе, – говорит он.

Слышится звук пластика по металлическому полу и в нос мне бьет запах еды. Но я слишком слаба, чтобы смотреть на нее, и вообще не совсем понимаю, что происходит.

– Мне нужно идти, – говорит он. – Пожалуйста. Я хочу, чтоб ты поела.

Секунду спустя доносится звук открываемой двери и в комнату проливается свет. Слышится топот ботинок, звон цепей – снимают наручники. Затем шаги стихают, дверь закрывается и в этот момент я внезапно осознаю: они только что увели Бена.

Я хочу поднять голову, открыть глаза и окликнуть его. Поблагодарить его. Предостеречь. Попрощаться.

Но моя голова слишком тяжела, чтобы я могла поднять ее, а глаза непроизвольно закрываются. Через минуту я погружаюсь в глубокий сон.

* * *

Не знаю, сколько прошло времени до того, как я проснулась. Я чувствую холодный металлический пол половиной лица и в этот раз мне удается медленно поднять голову и прийти в себя. Голова раскалывается, а каждый уголок тела ноет.

Когда я сажусь, я чувствую острую боль в ребрах, по обеим сторонам. Мое лицо опухло, оно все в шрамах и ссадинах, а плечо доставляет невыносимые страдания. Хуже всего невероятная пульсация в лодыжке – невыносимая боль пронзает меня, когда я пытаюсь выпрямить ногу. Сначала я не могу понять, откуда она, но затем вспоминаю: укус змеи.