Первая Арена. Охотники за головами - Страница 51

Он выглядит озадаченным и я вижу, как кожа на его шее покраснела от бессилия. Он такого не ожидал.

Толпа вскакивает на ноги, одобрительно воя. Судя по всему, они еще не видели такой тактики.

Но я не знаю, как долго смогу продержаться, вися. Мои мышцы уже устали, да и стена качается от моего веса. Зверь начинает изо всех сил ее трясти. Я вишу, вцепившись в нее, как буек в шторм. Но как бы сильно он ни раскачивал ее, я отказываюсь спускаться.

Толпа одобрительно ревет и смеется над ним. Я смотрю вниз и вижу, что шея уже стала темно-красной. Он выглядит опозоренным.

Он начинает лезть на сетку, медленно и неуклюже. Он слишком тяжел, чтобы быть гибким, да и клетка не предназначается, чтобы на ней висел кто-то его комплекции. Он взбирается ко мне, но теперь преимущество у меня. Он использует обе руки, чтобы подниматься, и, когда он приближается, я вытягиваю одну ногу и сильно ударяю его в лицо, целясь в его висок на краю маски моим железным носком.

Это мощный удар, которого он не ожидал, – и, к моему удивлению, он срабатывает. Он падает с решетки с добрых трех метров и тяжело приземляется ровно на спину на пол. Сила падения такая, что весь ринг трясется. Как будто ствол дерева рухнул с неба. Толпа шумит, высказывая свое одобрение.

От моего удара с него слетает маска и пролетает через весь пол. Он поднимается на ноги и злобно глядит на меня и я впервые вижу его лицо.

И тут же этом жалею.

Оно омерзительно, уродливо и почти не напоминает человеческое. Теперь я понимаю, почему он носит маску. Его лицо полностью сгорело и обуглилось, оно все покрыто шишками. Это худший из всех биожертв, которых я видела когда-либо. У него нет носа и вместо глаз прорези. Он гораздо больше похож на животное, нежели на человека.

Он щерится и рычит на меня, и если я и не боялась раньше, то теперь мое сердце дрожит от страха. Я дерусь с чем-то, вышедшим из самых страшных кошмаров.

Но по крайней мере здесь я в безопасности. Я перехитрила его. Он ничего не может сделать, кроме как стоять и смотреть на меня снизу вверх. Мы зашли в тупик.

Но тут все меняется.

По глупости я все время смотрела вниз и забывала посмотреть перед собой, не думая, что оттуда может быть какая-то угроза. Но одному из охотников удается дотянуться до меня снаружи ринга длинным шестом. Он толкает меня им прямо в грудь. Электрический удар проходит через все мое тело. Это что-то вроде электрической погонялки для скота – должно быть, они хранят ее для таких, как этот, случаев.

От шока я слетаю вниз с клетки. Я падаю по воздуху и приземляюсь прямо на спину. Сила от удара снова вышибает из меня весь воздух и я меня все еще потряхивает от тока. Толпа ревет от радости, что я снова на земле, совершенно беспомощная.

Я едва могу дышать и не чувствую кончиков пальцев. Но времени на размышления нет. Зверь несется прямо на меня, выглядя еще безумней, чем прежде. Он подпрыгивает в воздух и высоко поднимает колени, готовясь опустить обе ноги на мое лицо и просто растоптать.

Каким-то чудом мне удается откатиться с его пути в последнюю секунду. Ветер, поднявшийся от его прыжка, проносится над моим ухом и затем слышится мощный грохот. Пол дрожит и я подлетаю с него, как игрушка. Я откатываюсь, встаю и отбегаю на другой конец ринга.

Неожиданно с неба падает еще одно оружие и приземляется прямо в центре ринга. Средневековая булава. У нее деревянная ручка, на ней – длинная цепь, на конце которой металлический шар с шипами. Раньше я такие видела на картинках с рыцарями в доспехах: это смертельное оружие, популярное в Средние Века.

Я добираюсь до него раньше, чем он – не то, чтобы он вообще проявил к нему интерес. Он даже не пошел за ним, очевидно, ощущая, что не нуждается в нем. Я его не виню.

Я хватаю рукоятку и кручу булаву с вновь появившейся уверенностью. Если я попаду в него хоть один раз, может быть, я и выиграю. Это красивое оружие и шипованный шар кружится и кружится на конце цепи, установив периметр вокруг меня, заставляя его держаться на краю. Я кручу цепь снова и снова, как вертолет, и это отпугивает его.

Но он все равно медленно приближается, а я отступаю. Когда я делаю очередной шаг, я подскальзываюсь на лужице крови: ноги выскальзывают из-под меня и я приземляюсь на спину. В этот момент я роняю булаву и она летит через всю клетку. По чистой случайности она пролетает прямо над его головой; но он более проворен, чем я ожидала, и с легкостью пригибается. Она пролетает над ним и врезается в стену клетки. Толпа выдыхает: опасность была близка.

Я лежу на спине и прежде чем я успеваю встать, он уже стоит надо мной. Обеими руками он хватает меня за грудки. Он поднимает меня высоко над своей головой, как борец, затем проходит со мной по рингу перед тысячами болельщиков. Они радостно скандируют:

«МАЛЬ-КОЛМ! МАЛЬ-КОЛМ! МАЛЬ-КОЛМ!»

Может быть, это его фирменное движение перед тем, как он приканчивает людей. Болтаясь в воздухе так высоко над его головой, я пытаюсь вывернуться, но все тщетно. Я ничего не могу сделать. Я в его распоряжении. Любая секунда может стать моей последней.

Он медленно прогуливается со мной по рингу, снова и снова, наслаждаясь восторгом публики, своей победой. Шум толпы вырастает до наивысшей точки. Он поднимает меня еще выше, готовясь со всей силы швырнуть меня, и последнее, о чем я думаю, прежде, чем полететь, это то, что я рада, что Бри не видит, как я умираю.

Девятнадцать

Он бросает меня и я лечу по воздуху на полной скорости, даже не зная, что способна передвигаться так быстро, и тяжело приземляюсь на пол на противоположной части ринга. Ударившись головой о железо и получив еще один шрам на лоб, я чувствую, что у меня треснуло еще одно ребро. Интересно, много ли еще издевательств способно вынести мое тело?