Он протягивает мне свою хрупкую руку. Я медленно беру ее в свою.
Так мы сидим, держась за руки, наши пальцы переплелись, и я осознаю, что это первый раз, когда я держу его за руку – по-настоящему держу за руку. Его кожа мягкая и его руку приятно держать. Против моей воли в моем животе запорхали бабочки.
Не знаю, сколько проходит времени, пока мы так сидим спинами к стене, рядом друг с другом в темной комнате, держась за руки. Мы смотрим в разные стороны, никто из нас не произносит ни слова, каждый блуждает в своем собственном мире. Но руки наши не разлучаются и пока я так сижу, засыпая, я думаю, что, наверное, вижу его живым в последний раз.
Я открываю глаза, когда грубая рука толкает меня в плечо.
– ПОШЛИ! – раздается взволнованный шепот.
Я резко открываю глаза, не понимая где я, сплю я или нет. Я оглядываюсь, стараясь прийти в себя, и вижу серый предрассветный свет, просачивающийся сквозь окошко. Рассвет. Я заснула, сидя на полу, моя голова лежит на плече Бена. Логан грубо расталкивает и его.
Я вскакиваю на ноги, готовая ринуться в бой. Когда я это делаю, меня ослепляет боль в лодыжке, которая уже распространилась на всю ногу.
– Мы теряем время! – сердито бросает Логан. – Пошевеливайтесь! Вы оба! Я ухожу. Если хотите идти со мной, это ваша возможность.
Логан подбегает к двери и прикладывает к ней ухо. Я чувствую выплеск адреналина, пересекая комнату, Бен уже проснулся и идет рядом со мной. Мы встаем рядом с Логаном. Прислушиваемся. Снаружи, кажется, все тихо. Нет ни топота, ни криков, ни свистов…ничего. Сколько же часов прошло? Кажется, что все просто испарились.
Логан тоже выглядит удовлетворенным. Держа оружие в одной руки, он медленно вытягивает свободную руку, открывает замок и оглядывается, чтобы убедиться, что мы готовы. Он мягко тянет и открывает дверь.
Логан осторожно шагает наружу и резко оборачивается за угол, готовый выстрелить.
Он жестом показывает нам следовать за ним, и я выхожу и вижу, что коридоры пусты.
– Пошли! – шепчет он поспешно.
Он бежит по коридору и я бегу рядом с ним со всех сил. Каждый шаг отзывается взрывом боли в моей лодыжке. Я невольно смотрю на ногу и тут же жалею об этом: она раздулась до размеров бейсбольного мяча. Она ярко красная и я с тревогой думаю, что в рану попало заражение. Все мои мышцы от ребер и плеча до лица также болят – но нога беспокоит меня больше всего. Все остальное – это просто раны, но если моя лодыжка заражена, мне понадобится лекарство. Причем очень скоро.
Но я не могу зацикливаться на этом сейчас. Я продолжаю бежать по коридору, прихрамывая, рядом с Беном и в паре метров позади Логана. Железный коридор слабо освещен моргающими аварийными лампочками и я следую за Логаном в темноте, полагаясь на его знание этого места. К счастью, никого не видно. Я предполагаю, что они все выбежали наружу в поисках нас.
Логан сворачивает в другой коридор направо, а затем налево. Мы бежим за ним, доверившись ему. Он – наша единственная надежда, и мне приходится просто вверить ему свою жизнь. Другого выбора нет.
Еще через несколько поворотов Логан наконец останавливается перед дверью. Я торможу рядом с ним, задыхаясь. Он приоткрывает ее, заглядывает внутрь, затем открывает ее нараспашку. Он отклоняется назад, хватает Бена за плечо и толкает его внутрь.
– Там, – говорит он, показывая пальцем. – Видишь?
Я наклоняюсь вперед. Далеко впереди, за огромным открытым терминалом, видны железнодорожные пути.
– Тот поезд, который начинает движение. Он идет к шахтам. Он ходит раз в день. Если хочешь попасть туда, пользуйся возможностью. Садись на него!
Бен поворачивается и смотрит на меня последний раз, глаза широко открыты от возбуждения. Он поражает меня, когда хватает мою руку и целует в тыльную сторону. Он держит ее еще секунду и выразительно смотрит на меня, ведь это, может быть, последний раз, когда он меня видит.
Затем он отворачивается и бежит вдоль терминала, направляясь к поезду.
Логан иронично смотрит на меня и я чувствую его ревность.
Я и сама не знаю, что думать об этом поцелуе. Когда я смотрю, как он бежит к поезду, я в очередной раз задумываюсь, последний ли раз вижу его сейчас.
– Сюда! – кричит Логан, выбегая в коридор.
Но я все стою, застыв и наблюдая, как бежит Бен.
Логан поворачивается ко мне, раздраженный, нетерпеливый. «ПОШЕВЕЛИВАЙСЯ!» – шепчет он.
Бен бежит через все открытое пространство Пенсильванского вокзала, вдоль путей, затем прыгает сзади на трогающий поезд. Он крепко хватается за металлическую решетку, и вместе с поездом исчезает в темном туннеле. У него получилось.
– Я ухожу! – говорит Логан, затем поворачивается и бежит по коридору.
Я беру себя в руки и несусь вслед за ним. Я бегу так быстро, как меня несут ноги, но Логан уже далеко впереди, и он снова поворачивает, пропадая из поля зрения. Мое сердце замирает, когда я думаю, что потеряла его.
Я поворачиваю в следующий коридор, сбегаю по переходу и наконец замечаю его снова. Он стоит около стены рядом со стеклянной дверью и ждет меня. Через нее видно, что происходит снаружи. Восьмая Авеню. Царство белого. Там бушует метель.
Я подбегаю к Логану и встаю рядом с ним, спиной к стене, пытаясь восстановить дыхание.
– Видишь вон там? – спрашивает он, показывая рукой.
Я смотрю туда, стараясь разглядеть хоть что-то за стеной снега.
– На другой стороне улицы, – говорит он, – перед старым офисом почты припаркованы автобусы, видишь?
Я напрягаю зрение и замечаю три огромных автобуса, покрытых снегом. Они похожи на школьные, но оборудованы толстыми решетками с каждой стороны, как у бронированных автомобилей. Два из них желтые, а один черный. В них грузят десятки девочек, скованных одной цепью. Мое сердце дрожит, когда я вижу Бри в паре сотне метров от себя в связке, которую сажают в один из желтых автобусов.