Первая Арена. Охотники за головами - Страница 37

– ДЕРЖИСЬ! – кричу я.

Я резко поворачиваю налево и жму на педаль, набирая скорость. Стрелка заходит за отметку 230. Бен вцепляется в панель перед собой, когда до него доходит, что я собираюсь сделать. «ПОМЕДЛЕННЕЙ!» – кричит он.

Но уже слишком поздно. Мы отрываемся от земли, перелетаем через бордюр и несемся вниз по каменным ступеням. Мое тело трясется, колеса подпрыгивают на каждой ступеньке и я не могу контролировать машину. Мы по инерции летим все быстрее, и я готовлюсь к столкновению с воротами Пенсильванского вокзала. Они слетают с петель и следующее, что я понимаю, это то, что мы внутри.

Я, наконец, снова начинаю контролировать наше движение, тогда как мы впервые едем по сухой земле. Мы пролетаем еще один лестничный пролет, скребя дном по ступеням. С оглушительным грохотом мы падаем на пол первого этажа.

Мы оказываемся в громадном железнодорожном терминале и я гоню через разные ячейки, шины визжат каждый раз, когда я стараюсь выровнять машину. Впереди нас стоит несколько десятков охотников. Они оборачиваются и в шоке видят меня, не в состоянии понять, что здесь делает машина, Я не хочу давать им время прийти в себя. Я направляюсь прямо на них, как на кегли в боулинге.

Они пытаются убежать с нашего пути, но я еще ускоряюсь и врезаюсь в нескольких из них. Они глухо ударяются о наш автомобиль, их тела закручиваются и перелетают через капот.

Я продолжаю гнать и на некотором расстоянии вижу охотника, который похитил мою сестру. Я замечаю брата Бена, его садят в поезд. Я осознаю, что Бри уже внутри.

– Там мой брат! – кричит Бен.

Двери поезда закрываются и я давлю на газ последний раз, выжимая из автомобиля все, на что он способен, целясь прямо в охотника, похитившего ее. Он стоит в полной панике, только что запихнув Бена в поезд. Он смотрит прямо на меня, а я становлюсь все ближе.

Я врезаюсь прямо в него, вжимая его в поезд и разрезая напополам. Мы врезаемся в поезд на скорости 130 км/ч и моя голова ударяется о панель. Я чувствую резкую боль в шее, когда автомобиль встает.

Голова кружится, в ушах звенит. Я едва различаю топот охотников, несущихся за нами. Поезд все еще едет – он даже не замедлился от столкновения с машиной. Бен сидит без сознания и кажется мертвым.

Сделав над собой сверхчеловеческое усилие, мне все же удается выбраться из автомобиля.

Поезд набирает скорость и мне приходится перейти на бег, чтобы догнать его. Я бегу вдоль поезда и, наконец, прыгаю, приземлившись одной ногой на выступ и уцепившись за металлическую планку. Я засовываю голову в окно, ища Бри. Я пробираюсь вдоль поезда с его внешней стороны, заглядывая во все окна, приближаясь к двери, чтобы забраться внутрь.

Поезд едет очень быстро, я чувствую ветер в волосах и отчаянно пытаюсь добраться до двери. Я смотрю вперед и в ужасе вижу, что мы подъезжаем к туннелю. Там нет места. Если я не залезу внутрь в ближайшее время, меня размажет по стене.

Наконец, я добираюсь до двери и хватаюсь за ручку. Когда я уже почти открываю ее, мою голову пронзает невероятная боль.

Я пролетаю по воздуху, жестко приземлившись на бетонный пол. Я падаю с высоты в три метра, у меня перехватывает дыхание и я лежу и смотрю, как поезд ускоряется вдаль. Наверное, кто-то ударил меня, сбив с поезда.

Я смотрю наверх и вижу злобного охотника за головами, стоящего надо мной и грозно смотрящего сверху вниз. К нам уже подбегает еще несколько охотников. Они толпятся вокруг меня. Мне конец.

Но все уже неважно: поезд уехал и моя сестра в нем.

Моя жизнь уже кончена.

Часть III

Тринадцать

Я очнулась в полной темноте. Я сбита с толку и так слаба, что поначалу даже не понимаю, живая я или мертвая. Я лежу лицом вниз на холодном железном полу, вывернувшись в неестественном положении. Я поворачиваюсь, медленно выпрямляюсь, кладу руки ладонями вниз на пол и стараюсь подняться.

Каждое движение причиняет дикую боль. Кажется, она наполняет каждую клетку моего тела, не оставляя здоровым ни один орган. Когда я медленно сажусь, у меня кружится голова. Я чувствую головокружение, тошноту, слабость и голод одновременно. Я не ела по меньшей мере день. В горле пересохло. У меня появилось ощущение, что меня пропустили через блендер.

Так я сижу, справляясь с головокружением, пока наконец не понимаю, что я не мертва. Почему-то я еще живая.

Я оглядываю комнату, стараясь сориентироваться, размышляя, где я. Здесь темно хоть глаз выколи, лишь через щель под дверью где-то на дальней стороне комнаты просачивается немного света. Его недостаточно, чтобы что-то разглядеть.

Я медленно поднимаюсь на одно колено, держась за голову, стараясь облегчить боль. От одного этого небольшого движения мир кружится перед глазами. Я думаю, накачали ли меня наркотиками, или же мне просто дурно от бесконечной череды увечий, которые я получала все последние 24 часа.

Невероятным усилием я поднимаю себя на ноги. Большая ошибка. Я чувствую боль в дюжине различных мест одновременно: рана на руке, сломанные ребра, лоб в том месте, которым я ударилась о панель в машине, и лицо. Я трогаю его рукой и нащупываю большой рубец – должно быть сюда ударил меня охотник.

Я пытаюсь вспомнить… Пенсильванский вокзал… проезжаем сквозь толпу охотников…бегу за поездом… прыгаю на него… затем острая боль… Я восстанавливаю события в памяти и понимаю, что Бена в это время не было рядом. Я помню лишь, как он сидит в машине, потеряв сознание. Сомневаюсь, что он вообще выжил в аварии.

– Бен? – спрашиваю я на всякий случай в темноту.

Я жду, надеясь услышать ответ, надеясь, что он здесь вместе со мной. Я щурюсь в темнату, но ничего не вижу. Нет ничего, кроме полной тишины. Мой ужас усиливается.