Первая Арена. Охотники за головами - Страница 34


К оглавлению

34

– Стреляй в них! – ору я.

Он немедленно открывает окно и высовывается с оружием.

– Я не могу попасть отсюда в колеса! – кричит он через ветер. – Они слишком близко! Угол слишком острый!

– Целься в лобовое! – кричу я в ответ. – Не убивай водителя, целься в пассажира.

Через зеркало заднего вида я вижу, что они украли нашу идею: пассажирское окно опускается, охотник вынимает свой пистолет. Я лишь молюсь, что Бен первым попадет в них, что он не испугается. Неожиданно гремит несколько выстрелов, оглушая нас, даже несмотря на уже стоящий в кабине шум.

Я вздрагиваю, готовая ощутить пулю в своем затылке.

Но тут я с удивлением понимаю, что стрелял Бен. Я смотрю в зеркало и не могу поверить: выстрел Бена был идеален. Он прострелил стекло на стороне пассажира несколько раз – так много раз в одну точку, что даже пробил бронированное стекло. Я вижу красное пятно, растекшееся по стеклу изнутри, это может значить только одно. Кровь.

Не могу поверить: Бену удалось застрелить пассажира. Бену. Человеку, которого несколько минут назад травмировал вид мертвого мальчика. Я не могу поверить, что он попал в него, на такой-то скорости!

Это срабатывает. Их машина неожиданно резко тормозит и я использую эту возможность, чтобы обогнать их.

Спустя мгновение резервуар кончается и мы оказываемся на открытом пространстве. Теперь игра изменилась: у них минус один и мы их догнали. Наконец, преимущество оказывается на нашей стороне. Если бы только значок пустого бака перестал мигать, и все было бы совсем неплохо.

Их машина пролетает рядом с нами, я замедляюсь, идя наравне с ними, и замечаю встревоженное лицо водителя. Это подтверждение, которое мне и требовалось: я с облегчением понимаю, что убит был пассажир, а не Бри. Я мельком вижу Бри, живую на заднем сиденье, и мое сердце наполняется надеждой. Впервые я чувствую, что действительно смогу это сделать. Я смогу вернуть ее.

Теперь мы гоним бок о бок в открытом поле и я поворачиваю руль и ударяюсь о них. Их машина летит над полем, резко вильнув. Но не останавливается. И, не теряя ни мгновения, их водитель поворачивает прямо на нас, врезаясь в бок машины. Теперь виляем мы. Это парень так просто не сдастся.

– Стреляй! – я снова кричу Бену. – Сними водителя!

Я понимаю, что машина потерпит аварию, но у нас нет другого выбора. И если ей предстоит авария, то открытое поле, окруженное деревьями, – лучшее для этого место.

Бен немедленно опускает свое окно и целится, на этот раз уверенней. Мы едем рядом с ними на одной линии, превосходно подходящей для выстрела в водителя. Это наш момент.

– СТРЕЛЯЙ! – кричу я снова.

Бен нажимает на курок и неожиданно я слышу звук, от которого у меня подпрыгивает желудок.

Щелчок пустого пистолета. Бен жмет на курок снова и снова, но ничего не происходит, кроме щелчков. Он потратил все наши патроны у резервуара.

Я замечаю злобную, победоносную улыбку на лице охотника, когда он снова поворачивает на нас. Он сильно ударяет в крыло машины и через заснеженное поле мы выезжаем на покрытый травой холм. Внезапно я вижу стену из стекла. Слишком поздно.

Я сжимаюсь, когда мы врезаемся в нее, стекло взрывается вокруг нас, осколки дождем льются из дырок в крыше. Спустя мгновение я понимаю, где мы находимся: Метрополитен-музей. Египетский зал.

Я оборачиваюсь по сторонам: можно сказать, что в музее ничего не осталось, он был разграблен давным-давно – ничего, кроме огромной пирамиды, которая все еще стоит в зале. Мне все-таки удается обогнуть ее и выехать из стекла. Другой охотник набирает дистанцию и теперь примерно в 50 метрах впереди меня, справа, и я снова прибавляю скорость. Я следую за ним, когда он мчит на юг через парк вверх и вниз по холмам. Я обеспокоенно проверяю уровень бензина – значок все еще не перестает пищать. Мы проезжаем через останки амфитеатра мимо бассейна и Бельведерского замка, ставшего просто руинами на вершине холма. Театр покрыт снегом и сорняком, сиденья поросли ржавчиной.

Мы переезжаем через то, что раньше было Большой поляной и, как и машина впереди, я петляю, объезжая ямки. Я ужасно переживаю за Бри, думая о том, через что ей пришлось пройти. Я лишь молюсь, что они не поранили ее. Я молюсь, что какая-то часть папы сейчас с ней, помогая ей быть сильной и выносливой, несмотря ни на что.

Неожиданно удача поворачивается к нам лицом: они наезжают на огромную выбоину впереди нас. Машину трясет, затем она сильно виляет и водитель теряет управление, делая широкий круг вокруг своей оси. Я вздрагиваю вместе с ними, надеясь, что с Бри все хорошо.

Их автомобиль в порядке. Через пару поворотов они снова обретают сцепление с дорогой и начинают набирать скорость. Но я сокращаю разрыв, стремительно приближаясь к ним. Всего через несколько секунд я уже позади них.

Однако пока я смотрю на их автомобиль, я по глупости отрываю взгляд от дороги. Я поворачиваюсь к ней снова как раз вовремя, чтобы оцепенеть: прямо перед нами огромное животное.

Я виляю, но уже слишком поздно. Оно ударяет нас прямо в лобовое стекло, разбивается и перелетает через крышу. Все стекло забрызгано кровью и я включаю дворники, радуясь, что они еще работают. По стеклу растекается густая кровь и я почти ничего не вижу.

Я смотрю в зеркало, не понимая что за это за чертовщина, и вижу огромного мертвого страуса позади нас. Я в полном недоумении. Но времени размышлять об этом нет, потому что я неожиданно вижу перед нами льва.

Я резко виляю, чуть было не врезавшись в него. Снова смотрю на него и пребываю в полном шоке, поняв, что он настоящий. Он исхудавший и голодный. Это меня еще больше сбивает с толку. Затем, наконец, все обретает смысл: слева от меня Центральный зоопарк, его ворота, двери и окна широко открыты. Вокруг стоит несколько зверей, а вокруг в снегу лежат скелеты еще нескольких – кости уже давным-давно вычищены до блеска.

34